[indent] Как же странно. Ты здесь, на съёмках, в окружении камер, света, людей, которые думают, что знают, кто ты… А внутри — пустота. Съёмки вечерней сцены затянулись и все, кто был на площадке устали: режиссёр был раздражён, свет уходил, актёры путались в репликах, а ты в собственных мыслях. Из пограничного состояния тебя вырывает звук хлопушки и слова: — Тишина на площадке! Съёмка. Сцена 18, дубль три. Камера — мотор! И ты снова в роли. Говоришь чужие слова, делаешь то, что прописано в сценарии, в твоих глазах блеск эмоций — всё как надо. Но внутри тебя бушует что-то другое. Ты не чувствуешь себя здесь.. Ты - там, в том дне, когда уезжал на съёмки. Мысленно - с ней, там, где не можешь сейчас быть, Смотришь в объектив камеры, как будто это окно в другой мир. Мир, где всё стабильно, предсказуемо и не уходит, не исчезает внезапно, не ломает тебя, просто потому что может.
[indent] Вы только недавно снова были вместе, снова стали "мы". Спустя столько месяцев молчания с последней встречи и до случившегося в прошлом декабре, после больше двух лет разбитой посуды как следствие утренних пробуждений в одиночестве, неотправленных сообщений и сохраненных голосовых. После того, как вы уже однажды разрушились и после всего ты вычищал из себя её запах, голос, тень. Как пытался верить, что время лечит. После пьяных ночных признаний самому себе и обрывков надежды. Вы только-только начали налаживать всё. Только… вдохнули это "вместе". Такое хрупкое, неуверенное. Вы вернулись друг к другу с осторожностью, будто дети, пытающиеся собрать упавшую вазу и не порезаться. Когда каждое слово, прикосновение, признание — как новый слой клея, склеивающий вас. Ты думал, что Лусы тоже это чувствует. Что вы вместе. Что вы одинаково боитесь сломать это снова. Ты верил. Хотел верить. Что в этот раз иначе, что в этот раз она не уйдёт. Не испугается. Не исчезнет. Но сейчас... Сейчас ты смотришь на экран телефона и не можешь поверить глазам.
[indent] Ты узнал о её отъезде случайно. Во время перерыва, за кулисами, в трейлере. Скроллил ленту, убивал время — как всегда. И тут фотографии её подруги. Фестиваль, солнце, яркие цвета. Ты листаешь сторис, и она там, на фестивале. Танцует. Бокал, сцена, свет. Фанаты тянутся к ней, смотрят на неё, как на божество. И она сияет. Блестит. Будто всё это — её настоящий мир. Без тебя. Она посреди толпы, улыбается, словно весь мир — праздник и ты ей ничего не должен. Ни объяснений. Ни слов. Тебя не предупредили. Она не предупредила. Ни слова, ни намёка. И это — обожгло. Ты стоишь, спиной к зеркалу, боясь обернуться. Тихо. Только голос помощника режиссёра доносится из открытой двери трейлера, зовёт обратно на площадку. Ты не отвечаешь. Молча листаешь сторис дальше, ловишь каждый кадр, каждый фрагмент, как удар. Почему она не сказала?
[indent] Просто… почему? Разве это так трудно — написать: "Я уезжаю, не переживай. Это ненадолго"? Разве это не то, что делают люди в паре, когда им важно, как и что чувствует партнёр? Или какой может быть твоя реакция на то, что она уехала без слов, без "я думала сказать". Лусы просто исчезла из поля твоей реальности, появившись в чужой — в ленте, в сторис, в фото фанатов, которые выкладывали её с ракурсов, которых ты не знал. Но ты знаешь, что значит быть рядом с ней, когда она в толпе. Ты видел, как её глаза загораются от внимания. И не осуждаешь, нет. Ты любишь это в ней. Любишь, как она смеётся, когда кто-то узнаёт её на улице, как гордо держит голову, даже когда устала. Но сейчас… сейчас тебе больно. Потому что ты остался здесь и продолжаешь держаться за это "мы", пока она уехала, не сказав ни слова.
[indent] Новый съёмочный день продолжается. Ты играешь. По инерции. Пустой взгляд, слова слетают с губ, как чужие. Твоё тело слушается, а разум — дрейфует. Ловишь себя на том, что прокручиваешь в голове её последний пост. Текст — ничего особенного. Просто "так круто снова быть с вами". Но между строк ты видишь предательство. Легкое. Почти невинное. Но очень настоящее. После дубля режиссёр хмурится, но не говорит ничего. В перерывах ты не звонишь, не пишешь. Вообще не берешь телефон в руки, даже для обязательного ежедневного созвона с мамой. Просто сидишь в кресле гримёрки, пока визажист поправляет тон, и думаешь: почему? Ведь ты бы не запретил. Не стал бы устраивать сцену. Ты же понимаешь, что она свободная, сильная, у неё свои друзья, своё пространство. Ты ведь и полюбил её за это. За эту живую искру внутри. Но, чёрт возьми, разве нельзя было просто быть честной?
[indent] Я не сержусь. Мне страшно. Мне тревожно. Позже, ночью, в отеле, я не могу уснуть. Лежу на спине, уставившись в потолок. В голове одна мысль: а если всё повторяется? Если она снова уходит? Вспоминаю, как всё было тогда, в первый раз. Лусы ушла так же. Сначала был блеск: влечение, азарт, тепло. Потом — раздражение, холод, отстранённость. А следом — исчезновение. И я остался один на один, с закрытой дверью комнаты, в которую она перебралась незадолго до того, как ушла и сквозняком, который возник после того, как я вышиб эту чёртову дверь, а окно в комнате оказалось открытым. Сквозняком, в котором всё пахло ею. Я не знал, как пережить тогда. Не знал, как пережить сейчас. Боюсь, что всё это снова повторится. Только теперь будет хуже. Потому что я уже не тот, кто ничего не ждал. Я жду. Я надеюсь. Я держусь за это "мы".
[indent] Всё кажется искусственным: подушка, тишина, даже лампа, отбрасывающая бледный овал света на потолок. Выхожу на балкон, подкуриваю сигарету, вдыхаю едкий дым. Бросить бы эту вредную привычку, да как-то всё не складывается. Открываю сторис. Вижу кадры с фестиваля и чувствую, как внутри всё сжимается. Она танцевала под сценой. Улыбалась. Повернулась к камере, словно знала, что я смотрю. "Он, наверное, занят сейчас.", — говорил голос за кадром. "Да! Но мысленно я с ним, всегда!" — смех. Её голос. Такой родной. И такой далекий. Я должен был улыбнуться. Наверное. Должен был почувствовать облегчение. Но внутри всё наоборот — как будто выдернули стул, на котором я сидел. Снова всё упиралось в то, что Лу не сказала мне. Почему? Ведь мне бы просто знать, что она помнит, что мы вместе. Что думает обо мне, даже когда толпа поёт в унисон. Что, улыбаясь в объектив, она чувствует: где-то там есть я и мне важно, что с ней.
[indent] А фанаты… Я знаю, они её любят. Иногда слишком. Границы размыты. Я помню, как один парень на встрече пытался поцеловать её в щёку, как будто имеет право. И она тогда отстранилась, улыбнулась вежливо, но я видел, как ей это неприятно. Или, может, я только себе это говорил? Может, ей и правда это всё нравится? Я не ревную. Не к людям. Я ревную к возможности быть забытым. Быть неважным. Когда-то я уже был там. Я стоял в стороне, наблюдал, как всё, что для меня было значимо, ускользает сквозь пальцы. Я не хочу повторения. Не хочу снова быть тем, кто просто ждёт, когда его вспомнят.
[indent] Почему-то я уверен, на все мои вопросы Лусы наверняка скажет: "Я просто поехала. Что в этом такого?". Она всегда умела говорить легко, просто, красиво. И сложно одновременно. Как художник, который на холсте одним мазком делает и свет, и тень. Но я-то другой. Я умел быть спокойным внешне, даже если внутри всё выжигало раскалённой лавой. Наверное, я наивный. Или слишком чувствительный. Или просто человек, которому страшно. Встаю.  Возвращаюсь в комнату, хожу туда-сюда. Заглядываю в окно. За ним город, огни. ночь. Пишу сообщение: "Ты на фестивале. Я видел." Пауза. "Ты не сказала." Стираю. Выключаю экран, откладываю телефон. Я не могу быть тем, кто устраивает сцены. Лу не терпит давления. Но я не могу быть и тем, кто молчит, как будто всё в порядке. Набираю голосовое. — Просто… дай знать, что с тобой всё в порядке. Я не злюсь. Я просто… я беспокоюсь, ладно? Удаляю. Открываю Instagram снова. Появилась новая история. Она — на сцене, поёт вместе с какой-то группой. Музыка громкая, но её голос пробивается. Он узнаваем. Он родной. Выключаю звук.
[indent] Утро. Съёмки сдвигаются. Я сижу на ступеньках трейлера, греюсь в солнце и думаю: что я для неё? Кто я в этот момент, когда она уехала — не предупредив, не объяснив, не поделившись? Мне больно, потому что я не просто ревную. Я боюсь. Бояться — это не слабость, это честность. Я боюсь снова потерять. Мы столько раз уже пытались. Столько раз заканчивали и начинали. Мне страшно, что это снова окажется иллюзией. Что "вместе" — это только слово. Что я верю сильнее, чем она. И да, я боюсь фанатов. Тех, кто не просто смотрит на неё, а идёт к ней, хватает за руку, говорит: "Ты заслуживаешь лучшего!" — и они искренне так думают. А я? Я просто Дилан. Сидящий на холодных ступеньках съёмочной площадки, неуверенный, имеет ли он право злиться.
[indent] Сообщение от Лусы приходит под вечер. "Прости, что не сказала. Это было спонтанно. Мне нужно было выдохнуть. Я скучаю." Просто. Почти буднично. Как будто это объясняет всё. Три предложения. Словно лейкопластырь на открытую рану. Я читаю снова. "Скучаю". Но не написала до того, как уехала. Не позвонила. Не спросила: "А ты как?" Отвечаю не сразу. Целый час смотрю на экран, потом пишу: "Я понял. Просто хотелось быть в курсе. Я тоже скучаю." Не упрёк. Не драма. Спокойно, ровно. Как будто ничего не чувствую. Но на самом деле — чувствую. Всё. И хочется кричать. Съёмки, города, чужие глаза, аплодисменты — всё это уходит на второй план, когда ты боишься потерять того, кого снова пустил в сердце. Особенно если он однажды уже ушёл оттуда без предупреждения. Но она сказала, что скучает. И я хочу верить. Может, я и правда просто боюсь. Но это ведь тоже часть любви, да? Боязнь потерять — потому что нашёл. Потому что ценишь.
[indent] Проходит ещё день. Финальные съёмки снова сдвигаются. Я сижу на террасе на крыше гостиницы. Снова думаю о ней. Слышу музыку с того фестиваля в видео, вижу, как её волосы развеваются на ветру. И я рад за неё. Правда. Но не могу согласиться с этим внутри себя. Не могу принять, что она может быть так далеко, так внезапно, в таком моменте и что это не тревожит её так же, как меня. Я не хочу держать её на цепи. Не хочу ограничивать. Но я хочу знать о её решениях. Может, я слишком многого хочу? Может, я сам не умею отпускать? Но разве можно называть это доверием, если оно всегда должно быть на грани тревоги? Я просто хотел быть важным. Настолько, чтобы она подумала обо мне, прежде чем исчезнуть на три дня, будто я — никто.
[indent] Над городом рассвет. Телефон греется в ладони. Вчера Лусы не писала больше. Сегодня — тоже тишина. Чувствую, как наш мир сжимается до размеров экрана телефона. Я пишу: "Знаешь, я не сержусь. Просто ты не представляешь, как сильно я волновался. Я не злюсь. Просто не исчезай так. Пожалуйста. Если тебе нужно больше свободы, только скажи. Я приму. Только честно." Отправляю. Она не отвечает сразу. Проходит час или больше. Потом: "Прости. Я растерялась. Мне казалось, если я скажу — ты огорчишься. Я не хотела тревожить. Я вернусь завтра. Мы поговорим?" Я ловлю каждое её слово, каждую паузу в запятых, пытаясь понять, что на самом деле происходит. Читаю раз, два, десять. И чувствую, как впервые за три дня, что-то внутри расслабляется. Не исчезает. Но оттаивает. Решение приходит внезапно, но не неожиданно.
[indent] Ты не можешь больше так. Ты должен увидеть её. Сказать всё, что накопилось внутри. Неважно, что скажут на съёмках, неважно, что это безумно... Небо над городом было затянуто тёмными облаками, предвещая грозу, но в воздухе витало что-то иное — напряжённое ожидание, словно сама природа затаила дыхание. Фестиваль, который должен был стать радостным событием для всех, превратился для тебя в точку невозврата. Ты сидишь в кресле самолёта, сжимая в руках билет в один конец и не можешь отвести взгляд от окна. Внизу мелькали огни города, а в твоей голове не утихали мысли о Лусы. Когда самолёт приземлился, ты почти бежишь к выходу из аэропорта, не обращая внимания на усталость и взгляды прохожих. Ты знаешь, что она здесь, на фестивале, среди тысяч людей, но одна мысль не даёт тебе покоя - что, если вы разминётесь?
[indent] Завершающий день праздника музыки был в самом разгаре: разноцветные огни, музыка, смех и разговоры наполняли пространство. Люди танцевали, ели, фотографировались, наслаждаясь моментом. Но для тебя всё вокруг казалось размытым фоном, пока ты искал её среди толпы. Толпа на фестивале была словно живое море и ты пробирался сквозь людской поток, ощущая, как сердце бьётся в бешеном ритме — смесь волнения, тревоги и надежды. Ты сорвался со съёмок, бросил всё и прилетел сюда, чтобы увидеть Лу. Ты проходишь мимо сцены, где играет живая музыка и чувствуешь, как сердце сжимается — там, у края площадки, стояла она. И когда ты видишь её, стоящую среди друзей, улыбающуюся и погружённую в разговор, ты вдруг останавливаешься, не веря своим глазам. - Она здесь... Она действительно здесь....— шепчешь самому себе, только это больше похоже на неосознанное шевеление губ. Девушка была в лёгком платье, волосы развевались на ветру и её глаза, вроде бы искали что-то вдалеке. Она была частью этого праздника, а ты — чужаком, который ворвался в её мир. Взгляд Лусы скользнул по тебе мельком, но она не подошла, не заметила его. Ты ощущаешь, как внутри что-то сжалось и отворачиваешься, чтобы никто не заметил твою растерянность. Боясь сделать резкий шаг, который мог бы напугать девушку, ты только делаешь неопределённое движение рукой, как её подруга замечает тебя и подходит. Тихо протягивает ключи от номера, где они с Лу остановились. — Вы странные, ты знаешь это? Она сказала, что если ты придёшь, то можешь подождать там, — говорит девушка с лёгкой улыбкой. — Думаю, вы должны поговорить.
[indent] Беру ключи, чувствуя, как руки слегка дрожат и не могу поверить, что у меня есть возможность быть рядом. Номер был небольшой, но уютный. Внутри царил полумрак, лишь свет уличных фонарей проникал через занавески, а шум фестиваля за окном казался далеким эхом .Кладу ключи на тумбочку при входе, сажусь на кровать и глубоко вздыхаю. Достаю телефон и пишу короткое: "Я здесь." Время тянулось медленно. Каждый звук с улицы казался громче, каждый шорох — значимее. Пытаюсь собрать мысли, представить, что скажет Лу, когда придёт, вспоминая все наши разговоры, все моменты, когда мы были вместе и когда были поодиночке. И вот в комнату вошла Лусы, медленно закрыла дверь, её глаза встретились с моими и вокруг нас воцарилась тишина, которая казалась одновременно неловкой и необходимой. Продолжаю сидеть, не отводя взгляда, словно боясь, что если моргну — она исчезнет. А Лу будто тоже боится, не подходит ближе. Наконец, собираюсь с силами и тихо говорю: - Привет... Я не хотел тебя пугать. Просто... я не мог остаться там, когда ты здесь.
[indent] Когда она спрашивает, не злюсь ли я, моей выдержке приходит конец. - Злюсь? Нет. Я не злюсь. Я устал. - Поднимаюсь с кровати и медленными шагами иду к так и стоящей у двери девушке. - От догадок. От молчания. От того, что я каждый раз оказываюсь тем, кто чувствует больше. Ты уехала. Не предупредила. Не написала. Даже не… Я не знал, где ты. Я увидел тебя на видео, в чужих сторис. Фестиваль, музыка, фанаты… а я сижу на съёмочной площадке и не могу дышать от мысли, что ты снова ушла. Я же говорил, что второй раз не переживу. Забыла? Забыла?! - Лусы вздрагивает. - Но ты опять ранишь! Снова делаешь больно! - Заставляю Лу отступить к стене, шепча в ответ что-то еле слышно. Упираюсь двумя ладонями в стену возле её головы. - Что? Испугалась? Испугалась чего? Меня? Нас? Или того, что всё станет по-настоящему? - Кажется в легких не хватает воздуха. Опускаю голову ниже, сжимая кулаки. - Ты разрушаешь именно тем, что молчишь.